Ночь длинных ножей - Страница 81

К оглавлению

81

— Только не надо подставлять им под клыки открытую шею. А мы подставляем.

— Это ты наверху объясни, — вздохнул полковник.

— Я бы объяснил. Но меня туда не пускают.

— Меня тоже.

Алейников усмехнулся и произнес:

— Значит, мы оба — пешки.

— Нет, — покачал головой полковник. — Мы офицеры. А офицер — сильная фигура в шахматах.

— И в жизни тоже.

— Да. Когда ладьи и ферзи падают под ударами противника, остается офицер.

— С дымящимся автоматом, — кивнул Алейников. — И назойливыми иллюзиями, от которых ему до смерти не избавиться, — о чести и Родине.

— Точно так… Черт, — полковник нервно постучал по рации. Она молчала. И должна была молчать. Режим радиомолчания будет до самого последнего момента. Но все равно это молчание угнетало.

Сейчас операция была в стадии, когда техническое и численное превосходство над противником ничего не решает. А все зависит от нескольких спецов, коим суждено оказаться в нужном месте в нужное время. Это самое трудное в контртеррористической работе — знать, где эти нужные места и когда там надо быть.

Алейников вытер носовым платком лицо. Жара. В штабе пили холодную отвратительную кизлярскую воду, которую извлекали из старенького, жалобно дребезжащего, но упорно продолжающего производить холод холодильника «ЗИЛ». В жару лучше пить зеленый чай, но рука сама тянется к бутылке с холодной водой.

Начальник криминальной милиции сидел, расслабившись, на стареньком дерматиновом диване и пытался не злиться, что время тянется так смертельно медленно. Он знал, что ждать еще долго. И все-таки чувствовал, что дождется своего часа. Столько сил и нервов вложено в эту операцию. Столько надежд.

— Они опять начали движение, — доложил зашедший в кабинет технарь — подполковник-москвич из ФСБ, уже пожилой, спокойный, уверенный в себе и своей сложнейшей аппаратуре.

— Хорошо, — кивнул полковник. Ближе к вечеру фээсбэшные технари сообщили долгожданное известие:

— Порядок! Сигнал прошел!

— По машинам! — воскликнул полковник. С него вмиг слетела сонливость, и он на глазах превратился в устремленного к цели волкодава, каким и был на самом деле.

Вертушки начали раскручивать винты. Алейников, невольно пригнув голову, запрыгнул в салон. «Восьмерка» оторвалась от земли и, накренившись, устремилась вперед.


Глава 36
ЛЮДИ ГИБНУТ ЗА МЕТАЛЛ


Три сумки из дешевого светло-серого кожзаменителя, старые, с пластмассовыми молниями, были плотно набиты и достаточно тяжелые. Одна из них лопнула по шву, и из нее туго выпирал синий целлофановый пакет, однако его содержимое рассмотреть было невозможно.

Джамбулатов взял сумку и бросил наверх, в квадрат, очерчивающий кусок яркого синего неба и темный силуэт человеческой фигуры.

— Эх, — крякнул рябой, поймав сумку.

— Из-за этого все затеяно? — спросил Джамбулатов. Рябой равнодушно пожал плечами:

— Хозяину видней.

— Видней так видней. Золото там, что ли?

— Нет. Золото тяжелое, — возразил рябой.

— Точно. Золото куда тяжелей. Сумки были спрятаны в схроне, очень похожем на тот, что отдал Джамбулатов Синякину. Видимо, строили его для тех же целей — хранить оружие, которое со временем может понадобиться для очистительного джихада. Но оружия здесь не было. Здесь вообще ничего не было, кроме этих трех сумок.

— Готово, — сказал Джамбулатов, становясь на деревянный, скрипнувший под его весом и закачавшийся угрожающе ящик и передавая рябому фонарь.

— Все, больше ничего нет, — крикнул рябой ждущему около машины Синякину.

Джамбулатов вылез из схрона, отряхнул испачканные в грязи брюки. Он был зол, что на грязную работу послали именно его. А послали его, опасаясь, что схрон заминирован, что в нем оставлены какие-то хитроумные сюрпризы и ловушки, на которые богат горский ум.

— Все подчистили? — спросил Синякин, подходя к схрону и заглядывая внутрь.

— Все. Как пылесосом, — заверил Джамбулатов.

— Поглядим. — Синякин взял фонарь и спрыгнул вниз, обвел лучом вокруг себя. Этого показалось ему мало, и он простукал стены в нескольких местах. Потом вылез наружу.

— Что в сумках-то? — поинтересовался Джамбулатов. — Хоть не зря напрягались?

— Увидим, — многообещающе улыбнулся Синякин. Он уселся в салон «Нивы». Туда же кинули сумки. Он заглянул в одну, хмыкнул удовлетворенно и кивнул:

— Все, отваливаем рысцой.

«Нива», утробно заурчав мотором, двинулась вперед. За ней, натужно рыча, пополз «КамАЗ».

Уже темнело, когда машины вернулись на кошару. Там было многолюдно, перед домом сидело несколько боевиков, которые подтянулись сюда в последние дни. Синякин кивнул рябому и Ибрагиму, и те понесли сумки в дом.

В единственном просторном помещении в доме набилось столько народу, что стало тесно. Хромой завороженно глядел на сумки и сглатывал ставшую вязкой слюну. Гадаев в привычной позе, сцепив руки перед собой на коленях в замок, демонстрируя полное равнодушие и отрешенность от земных проблем, сидел на лавке в углу. Бандиты дисциплинированно стояли по стенам, не выпуская из рук оружия. Джамбулатов присел рядом с Волком, скрестил руки на груди, ожидая продолжения.

— Вот оно, — Синякин со смехом резко потянул замок молнии, опрокинул сумку, и на стол посыпались целлофановые пакеты. Один стукнул увесисто по крышке стола, лопнул, разлетелись золотые побрякушки. Синякин небрежно сгреб их рукой в сторону, разорвал другой пакет, бросил на стол перетянутые резинкой стодолларовые бумажки.

Облизнув губы, рябой воскликнул:

— Настоящие?

— Скажи, ты идиот, Хожбауди? У кого может быть столько настоящих долларов?! — Синякин сорвал резинку с одной из пачек, бросил доллары на стол, они разлетелись, покрывая его, как облетевшие с деревьев листья. — Подделка. Но какая! Хоть сейчас в любой банк!

81